Величайшая в истории поп-композиция? Почти определенно - да, хотя она вместе со своей соседкой по пластинке 'Penny Lane' и прерывает четырехлетнюю (идущую со времен 'Please Please Me') традицию Битлз занимать первые места в хит-параде синглов.
К стыду британской публики, покупавшей синглы, и ввиду неудачного расклада статистических данных хит-парада, совершенно пустая песня Энгельберта Хампердинга 'Release Me' не дала этому гениальному творению Битлз достигнуть первого места.
Воспоминание о детском доме 'Строберри Филдс' в Ливерпуле, знакомом Леннону с детства, было попыткой автора передать процессы познания и восприятия через фрагменты лирических образов.
Широко известна история создания композиции: два различных варианта ее исполнения были весьма искусно совмещены на пленке Джорджем Мартином, использовавшим различные скорости проигрывания записи.
Если какая-то песня и заслуживает настоящего признания, то именно эта, - никогда не стареющая, потому что существует вне времени.
ДЖОН 1968: 'Земляничные поляны, это было место недалеко от нас и было домом Армии спасения.
Но Земляничные поляны… У меня есть видения Земляничных полян.
И там была Пенни Лэйн, и Чугунный берег, который я только что получил в песне, и это были просто хорошие имена - просто грувовые.
Просто хорошее звучание. Потому что Земляничные поляны где угодно.'
ПОЛ 1974: 'Это был вовсе не 'Я похоронил Пола' - это Джон сказал 'Клюквенный соус'. Это был конец Земляничных полян.
Это юмор Джониса.
Джон говорил что-то совершенно не соединяемое, например, клюквенный соус.
Если вы не понимаете, что Джонис склонен говорить клюквенный соус когда он чувствует, тогда вы начинаете слышать смешное слово 'Ага там, и вы думаете!
ДЖОН 1980: 'Земляничные поляны - реальное место.
После того, как я перестал жить на Пенни Лейн, я переехал к тете, которая жила в пригороде… не бедный вид трущоб, который проецировался во всех историях о Битлз.
рядоМ С домом были Земляничные поляны, дом возле исправительного учреждения для мальчиков, где я в детстве ходил на садовые вечеринки с друзьями Найджелом и Питом.
В Земляничных полянах всегда было весело.
Тогда я и получил это название.
Но я использовал его как образ.
Земляничные поляны навсегда.
'Жить легко с закрытыми глазами. Понимая все, что вы видите'. Земляничные поляныОна все еще идет, не так ли?
Разве я не говорю то же самое сейчас? По-видимому, осознание того, что я пытаюсь выразить это - скажем так, я всегда был хип.
Я был хипом в детском саду.
Я отличался от других. Я был другим всю свою жизнь.
Второй стих говорит: 'Никто, я думаю, не находится на моем дереве'.
Ну, я был слишком застенчив и сомневался в себе. Никто не был так застенчив, как я, поэтому я должен быть сумасшедшим или гением…
'Я имею ввиду, должно быть, он высокий или низкий' в следующей строке.
Ничего со мной не так, я думал, потому что я, казалось, видел то, что другие люди не видели, или я не видел…
Я думал, что с кем-то было не так'.
Я всегда был настолько экстрасенсорен, интуитивен, поэтичен или как бы вы это не называли, что всегда смотрел на вещи галлюцинационно.
Сюрреализм оказал на меня огромное влияние, потому что тогда я понял, что образ в моей голове не был безумием; что если это безумие, то я принадлежу эксклюзивному клубу, который рассматривает мир именно в таком ключе.
Сюрреализм для меня есть реальность.
Психическое зрение для меня есть реальность.
В детстве я смотрел на себя в зеркало или когда мне было 12, 13, я буквально трансировал в альфа.
Я не знал, как это называлось тогда.
Я узнал это через годы.
Но галлюцинаторные образы моего лица менялись, становились космическими и полными.
Это заставляло меня всегда быть бунтарем.
Эта штука дала мне чип на плече, но, с другой стороны, я хотел бы, чтобы меня любили и принимали. Часть меня хотела бы, чтобы меня принимали все стороны общества, а не этот громко кричащий лунатик.
